«Когда увидели вдалеке Цискаридзе, он затмевал собой всё». Интервью с фигуристом из группы Мозер
7просмотров
Фото: © РИА Новости / Ольга Бенар
Роман Плешков – о четверном выбросе, балете и причинах перехода из одиночного катания в парное.
Роман Плешков – о четверном выбросе, балете и причинах перехода из одиночного катания в парное.
Роман Плешков и Дарья Бояринцева встали в пару всего год назад, но уже успели зарекомендовать себя перспективным дуэтом. В прошедшем сезоне ученики Нины Мозер дважды поднимались на пьедестал почета Гран-при России, а национальное первенство завершили седьмыми.
В интервью «Матч ТВ» Плешков рассказ о специфике работы Мозер, знакомстве с народным артистом России Николаем Цискаридзе и целесообразности ультра-си в парном катании.
«Буквально за месяц совместной работы мы собрали все элементы и поставили программы»
— Соревновательный сезон мы завершили, но в отпуск пойдем в июне, — говорит Роман. — Сейчас ставим программы на следующий год и учим новые элементы.
— Какие планы на каникулы?
— Поеду в Турцию отдыхать.
— А на сборы куда отправитесь?
— Пока не знаю, но это точно будет не Кисловодск и не Новогорск. В том году первый сбор прошел в Ессентуках на катке Ильи Авербуха, а второй в горной местности Турции, в Эрзуруме.
— Оба сбора были ледовыми?
— Да, конечно. Эрзурум находится на высоте двух тысяч метров над уровнем моря. Этот факт положительно повлиял на нашу подготовку. В таких условиях тренироваться намного сложнее, зато ты становишься более выносливым, и в сезоне программы функционально проще катать.
Фото: © Денис Гладков / Матч ТВ
— Давай вернемся в соревновательный сезон. Насколько ты доволен проведенным годом?
— Я удовлетворен сезоном, могу поставить нашей паре оценку 6-7 баллов. Год прошел неровно, нам не хватило стабильности, да и в связи с определенными обстоятельствами мы неудачно выступили на финале Гран-при. Но это уже прошло, что об этом говорить. В следующем сезоне надо улучшить стабильность и усилить контент.
— Вы с Дашей (Бояринцевой) встали в пару всего год назад. Какие цели ставили перед собой?
— Мы начали кататься вместе в прошлом апреле. Изначально не ставили перед собой определенные цели, хотели скататься и в спокойном режиме войти в сезон, почувствовать друг друга. Мы были новой парой и не понимали сильные и слабые стороны друг друга, просто хотели достойно показать себя.
— Согласись, что вам достаточно быстро удалось заявить о себе.
— Удивительно, но буквально за месяц совместной работы мы собрали все элементы и поставили программы.
— Получается, что парникам проще скатываться, чем танцорам? Мне кажется, в танцах намного сложнее выйти в топ в течение года.
— Если в пару встают два опытных парника, то им намного легче скатываться. Однако если один из партнеров не имеет опыта, пришел из одиночного, то это долгий и тяжелый процесс. Но в танцах явно сложнее.
— Кто в вашей паре был более высококлассным фигуристом?
— Мы оба хороши.
Алина Пепелева и Роман Плешков / Фото: © РИА Новости / Владимир Песня
— Вы ведь с Алиной Пепелевой расстались (Плешков выступал с ней в паре до марта 2022 года — «Матч ТВ») из-за ее проблем со спиной?
— Да, у Алины были проблемы со здоровьем, плюс нас не устраивали совместные результаты в течение нескольких проведенных вместе сезонов, поэтому наша пара перестала существовать.
— Вспомни момент, когда Алина пришла к тебе и сказала, что решила взять паузу.
— К этому всё шло в течение последнего сезона. Мы оба были готовы к такому исходу событий. Думаю, тренеры тоже понимали, что дуэт распадется.
— Чем Алина сейчас занимается? В спорт возвращаться не планирует?
— Честно говоря, не знаю, не общаемся. Видел, что она выступала в шоу. Насколько мне известно, в спорт она возвращаться не планирует, но лучше этот вопрос задавать ей.
«Мне многие говорили, что из меня вышел бы артист балета высокого уровня»
— Какие черты отличают твою нынешнюю партнершу? Какие факторы повлияли на ваш стремительный прогресс?
— В первую очередь, Даша очень целеустремленная и трудолюбивая. Она всегда подбадривает меня на тренировке. Бывает, я экономлю силы, где-то не дорабатываю, а она мотивирует меня.
Еще Даша очень хорошо умеет собираться на стартах. Для меня было удивительно, как она может забыть неудачную тренировку и исполнить чисто программу на соревнованиях.
— Недопониманий с точки зрения внешнего вида в паре не возникало? Может, ты рекомендовал Даше похудеть, а она тебе набрать мышечную массу?
— Таких проблем у нас не было. Честно говоря, я даже никогда не узнавал, сколько она весит. Мы же взрослые люди, прекрасно понимаем, зачем мы тренируемся и как должны выглядеть.
Фото: © Денис Гладков / Матч ТВ
— В прошедшем сезоне вы катали программы под классические композиции: короткая — адажио из балета «Спартак» Хачатуряна, а произвольная — «Жар-птица» Стравинского. Не кажется ли тебе, что, выбирая две классические темы, можно остаться в одном амплуа?
— Первой программой мы поставили «Жар-птицу». Нина Михайловна Мозер давно грезила этой музыкой и предложила ее нам. А что касается короткой, то идея возникла у нашего хореографа Рамиля Мехдиева и Нины Михайловны, когда они пошли на балет «Спартак» в Большой театр. Никто не проводил параллель между двумя композициями. Да, они обе классические, но абсолютно разные.
— Рассекретишь выбранную музыку на следующий сезон?
— Конечно, точные композиции я не назову, но скажу, что короткая программа будет в абсолютно новом для нас стиле.
— Когда ставили «Спартак» и «Жар-птицу», ходили с Дашей на балет в театр?
— Мы смотрели отрывки из «Спартака», даже платье Даши сшили по аналогии с балетным костюмом. А «Жар-птицу» я не смотрел, если честно.
Фото: © Денис Гладков / Матч ТВ
— Фигурист должен знать историю музыки, под которую катает и понимать либретто программы?
— Спортсмен обязательно должен знать, что он катает. Каждое движение должно быть осознанным, передавать смысл. Зритель должен видеть на льду композицию, а не набор элементов. С современной музыкой бывает сложнее, чем с классической. Но в данном случае при постановке каждый хореограф может заложить свою идею в программу.
— Знаю, что группа Мозер ходила на мастер-класс к Николаю Цискаридзе.
— Это был не мастер-класс. Он приглашал нас в Академию Вагановой на экскурсию, чтобы мы посмотрели, как занимаются будущие артисты балета.
Конечно, мне очень понравилась Академия, начиная от ее истории и заканчивая процессом обучения. После экскурсии мы были в культурном шоке.
— Что скажешь о Цискаридзе? Какой он?
— Он очень образованный, умеет подать себя. Когда мы только пришли в Академию и увидели вдалеке Николая Максимовича, он затмевал собой всё. Цискаридзе прошел через многие трудности в жизни и карьере, за его плечами долгие годы сцены, у него есть, чему поучиться.
— Вы ведь потом ходили на «Тщетную предосторожность» в «Михайловский театр», где Цискаридзе танцует тетушку Симону?
— Да, балет понравился. Признаюсь, я люблю не все постановки, наверное, в силу возраста. Мы пришли в «Михайловский», и через пару минут после начала балета на сцену выбежали артисты в костюмах петухов и начали танцевать, меня это удивило. В дальнейшем балет меня затянул, а после «Танца в сабо» хотелось встать и закричать: «Браво!».
— Ты комплекцией подошел бы для балетного дела?
— Мне многие говорили, что из меня вышел бы артист балета высокого уровня.
«Четверной подкрут — это менее опасный элемент, чем выброс»
— Вы с Алиной в 2020 году катались в костюмах Волосожар и Транькова к программе «Ромео и Джульетта». Каково это выступать в костюмах олимпийских чемпионов?
— Не придавал значение этому факту и не помню, чтобы испытал какие-то яркие эмоции.
— От Тани с Максимом обратную связь получили?
— Многие это обсуждали. Тогда Максим расстроился, что мы отрезали розовый кусочек ткани на рукаве, он был недоволен этим. В принципе, я больше Максима по комплекции, поэтому нам пришлось сшить новые штаны. Сейчас костюмы висят у нас на катке в гардеробе, этот кусочек ткани лежит рядом.
Фото: © Денис Бушковский / Матч ТВ
— Недавно Бойкова и Козловский исполнили четверной выброс на шоу. Как думаешь, приживется этот элемент в соревновательной программе парников?
— Я никогда не пробовал заходить в четвертой прыжок и тем более не представляю, каково это выбросить девочку в такой элемент. Если мы когда-нибудь решимся попробовать четверной выброс, то для меня это будет намного страшнее, чем для партнерши.
На мой взгляд, четверной подкрут — это менее опасный элемент, чем выброс. Если изменится система судейства и пары не будут получать оценки за нечистый четверной подкрут ниже, чем за чистый тройной, то он приживется. Что касается выброса, то это очень опасный элемент.
— То есть одиночнику проще и менее опасно исполнять четверной, чем парнику?
— Конечно. Когда один человек исполняет прыжок, он чувствует полет, сам контролирует движения. А в парном катании амплитуду элементу задает партнер, ответственность лежит на нем. Если одиночник почувствует неуверенность в элементе, то может сделать «бабочку». А в парном катании «бабочка» опаснее падения на копчик.
Фото: © Денис Бушковский / Матч ТВ
— В последние пять лет женское одиночное катание сделало огромной скачок в своем развитии, в этом сезоне четверной аксель Ильи Малинина продвинул мужское. Парное же катание находится в некой стагнации. В чем причина?
— Если ты сделаешь четверной подкрут с нечеткой ловлей, то получишь оценки ниже, чем за тройной. Такие ситуации мы видели на прыжковом турнире. Так что существует проблема в системе оценивания сложных элементов.
Но парное катание всё равно развивается: фигуристы изучают новые тройные параллельные прыжки, в том числе и каскады, новые поддержки, положения в воздухе, подходы к тодесам и вращениям. Наверное, для простого зрителя это не заметно, но если смотреть изнутри, развитие есть.
«У Мозер есть решение любой проблемы, которая может возникнуть на льду и вне льда»
— Ты родился в Екатеринбурге. У тебя там остались родственники, в гости ездишь?
— У меня там живут бабушки, дедушки, дядя, тетя. Приезжаю в Екатеринбург на новогодние праздники.
— На родной каток ходишь? Общаемся с первым тренером?
— Нет, на каток не хожу. Но так получилось, что мой тренер Елена Арнольдовна Левковец приезжала на турниры с Вероникой Яметовой. Встречались с ней раза три на соревнованиях в этом году, разговаривали. Минимальное общение, конечно, поддерживаем.
— Раньше было четкое деление на спортсменов, представляющих столичные города и периферию, сейчас эта грань постепенно стирается. Случай с Вероникой — это прецедент или исключение?
— Вероника — огромный талант. Она привнесла в фигурное катание новые элементы. Вспомним ее шпагат в дорожке короткой программы. До этого такого я никогда не видел. Когда Верника исполняла шпагат на соревнованиях, зал взрывался.
Фото: © РИА Новости / Александр Вильф
Сейчас тренеры из регионов приезжают в Москву на тренерские семинары, изучают методики. Со временем регионы подтягиваются к центру. Если спортсмен из региона яркий, то его будут хорошо оценивать.
— В чем проблема регионального фигурного катания? У людей иное отношение к спорту?
— Думаю, проблемы в самом тренировочном процессе. Когда я катался в Екатеринбурге, у нас было катастрофически мало ледового времени. Когда дети из регионов приезжают на всероссийские соревнования, то понимают, что они не дотягивают до фигуристов из Москвы и Питера и заканчивают со спортом. В первую очередь надо решать проблемы со льдом.
— Твой переход в парное катание был от безысходности?
— В 14 лет у меня уже не было желания кататься в одиночном, я был высоким, возникли проблемы со спиной. Думал, что пора заканчивать с фигурным катанием. Елена Арнольдовна [Левковец] как-то спросила у меня, чего я хочу. Сказал: уйти из фигурного катания или попробовать себя в парном. Так и попал в Москву.
— А Пермь не рассматривал? Школа парного катания там хорошая, да и к Екатеринбургу ближе.
— В 2014 году мы поехали на сборы в Италию, и там тренировалась группа Нины Михайловны [Мозер]. Елена Арнольдовна договорилась о просмотре с тренерами, и меня пригласили в Москву. Пермь даже не рассматривалась.
Нина Мозер / Фото: © РИА Новости / Александр Вильф
— Когда ты пришел в группу к Мозер, она еще тренировала или уже взяла паузу?
— Тогда только закончилась Олимпиада в Сочи. Нина Михайловна и спортсмены входили в новый олимпийский цикл. Она лично нас не тренировала, мы работали со специалистами из ее штаба.
— Какой Мозер тренер?
— Крутой… У Нины Михайловны есть решение любой проблемы, которая может возникнуть на льду и вне льда. Она отлично сочетает умение применить кнут и пряник к спортсменам. В каком бы состоянии ты ни пришел на тренировку, она всегда найдет к тебе подход.
— И напоследок не могу не задать тебе самый популярный вопрос последнего года: о смене спортивного гражданства думал?
— Нет, мыслей не было. Когда мы с Дашей встали в пару, то хотели выйти на соревнования и показать, чему научились за лето, понять, как мы ведем себя в стрессовой ситуации в новом дуэте. Вопрос смены гражданства не поднимали.
